Играли, играем и будем играть? (ХМАО)

43-летний вартовчанин Андрей – игроман. Свою страсть считал порочной и радовался, что с 1 июля 2009 года игорный бизнес попал под запрет. Думал: вот закроют все игровые залы, где он спускал деньги, и у него начнется новая жизнь – без проигрышей, без слез жены и матери, без вечных долгов.

 Андрей ошибся: нынешние лотерейные залы и развлекательные клубы мало чем отличаются от прежних. Азартный народ играет. Поменялись лишь вывески да, может быть, принцип «оплаты». Андрей фамилии просил не называть – не хочет дурной славы семье, но историю свою не скрывает. Года четыре назад из любопытства решил «поздороваться» с одноруким бандитом, а уже через месяц попал в его объятия. Оставлял в автоматах почти всю зарплату, врал родным, набирал долгов у друзей и знакомых. Вполне состоятельная семья через полгода оказалась без средств к существованию, а через год совсем обнищала. Андрей устал так жить и твердо решил к игровым клубам близко не подходить. Устроился на работу, потому что надо было возвращать долги, их накопилось более 300 тысяч рублей. Считает, что бороться с игровым злом можно только одним способом – жестко запретить этот бизнес. По его словам, большинство игроманов будут только этому рады.Ведь среди тех, кто посещает нынешние развлекательные клубы, нет разбогатевших. Скорее наоборот: рушатся семьи, люди теряют работу, есть и такие, кто спустил немалое состояние и потерял вполне доходный бизнес.

Врач-психиатр Нижневартовского психо-неврологического диспансера Дмитрий Закс отмечает, что случаи игромании врачи регистрируют нечасто, по крайней мере сейчас в диспансере никто не лечится. Обращаются за помощью, как правило, родственники, чаще жены, когда семья попадает в долговую зависимость. Действительно, игроман в отличии от наркомана физических болей не испытывает, ломок с выворачиванием мышц не бывает. «И все-таки, кроме финансовых потерь, есть опасность того, что одна зависимость перетечет в другую, – предостерегает Дмитрий Борисович.– Человек пытается сдержаться от игровой зависимости и некорректными методами уходит в алкогольный плен».

– Играют дети, играют пенсионеры, бабушки жалуются, что деды просаживают всю пенсию на автоматах,– говорит Зульфар Асадуллин, заместитель начальника Центра по исполнению административного законодательства УМВД РФ. Центр стоит на самом крайнем рубеже проблем, связанных с игровым бизнесом на всех этапах его пути. Сначала запрещенные игровые автоматы заменила лотерея, когда и она попала под частичный запрет, появились развлекательные программы. Действующий закон об азартных играх оказался таким дырявым, что люди, работающие в этой сфере, буквально через несколько недель адаптируются к нему.

Как только ограничения вводят, они немедленно перестраиваются, уставы переписывают, платы перепаивают, программы меняют, а то и не меняют – кто их там разберет, – вздыхает Асадуллин. Рядом с его рабочим местом стоят три больших коробки с программным обеспечением. Изъять-то изъяли, но что там за программы, никто в Нижневартовске не скажет. В ЦИАЗе своего эксперта нет, заказывать работу на стороне не на что, так и будут стоять коробки в кабинете до конца судебных тяжб, которые, кстати, чаще заканчиваются не в пользу полицейских.

С начала года полицейские провели в Нижневартовске без малого 600 проверок, только в летние месяцы 244 раза выезжали в игорные заведения, но по итогам этой работы не заведено ни одного уголовного дела, по всем материалам пришел отказ.

– Мы все-таки нашли лазейку: в административном порядке привлекаем по ст. 401 ч.2 АК РФ «Оказание услуг без соответствующего разрешения», поскольку азартные игры у нас разрешены только в четырех зонах.

С июля было составлено 14 административных протоколов, по трем клубам имеются решения о наложении денежных штрафов. Но у нас почему-то в арбитражном суде дела не пошли, только по одному игровому клубу есть решение о наложении штрафа в 40 тысяч рублей и конфискации оборудования с целью уничтожения. Однако хозяева подали апелляцию, и нам еще предстоит с ними встречаться в Омском арбитражном суде. Никак не хотят распрощаться с оборудованием и своим доходным делом,– рассказывает Зульфар Асадуллин.

Другой игровой клуб, размещенный на нескольких площадках, процесс в арбитражном суде уже выиграл и теперь прячет свой бизнес за крепкими металлическими дверями, оборудовав вход системой видеонаблюдения. Приедут сотрудники ЦИАЗ, постоят у двери и, не солоно хлебавши, уходят. Зато наработанная клиентура проходит беспрепятственно к ненасытным аппаратам. Есть и такие, кто переезжает с оборудованием в другие города.

– Недавно вывезли 110 аппаратов в Сургут, сказали, что там полицейские не так свирепствуют, как в Нижневартовске,– поясняет Асадуллин. – Тем не менее мы ликвидировали 29 клубов, а 20 притихли, выжидают. Люди там культурные, вежливые, документы вовремя приносят, ухмыляются. Взять бы их за жабры, потрясти, да не можем – закон не позволяет.

Из тех 29 прикрытых клубов пять вновь открылись и беспрепятственно действуют, остальные находятся в состоянии судебных тяжб и не факт, что будут запрещены.

Азартные игры существовали во все времена. Играл великий Достоевский, стрелялись от безысходности проигравшиеся герои его романов. На днях знакомая журналистка, узнав, что я пишу об игорном бизнесе, рассмеялась: «Зачем клубы, автоматы, играю в Интернете». От стола, покрытого зеленым сукном, до суперсовременного монитора – таковы формальные перемены. Суть же остается одна: деньги, деньги, много денег, которые не пахнут ни бедой, ни страданиями, ни болезнями, ни самой смертью.

Во время одного из прямых эфиров Дмитрий Медведев дал задание «прошерстить» законодательство, чтобы лишить бизнес возможности вести незаконную деятельность под вывесками других заведений.

В необходимости изменений не сомневается никто из участников процесса: ни президент Медведев, ни нижневартовский полицейский Зульфар Асадуллин, ни врач-психиатр Дмитрий Закс, ни игроман Андрей, как и никто, впрочем, не берется предсказать их эффективность и возможные последствия.