«Финансовые организации Казахстана превращаются в проводников госполитики»

Казахстанский эксперт: Государство продолжает усиливать контроль за финансовыми потоками участников денежного оборота




В начале ноября на сайте Национального банка Казахстана появился весьма интересный документ — требования к Правилам внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма для платежных организаций (ПОДФТ). Согласно этому документу, в платежных организациях республики будут созданы специальные подразделения ПОДФТ, которые получат доступ ко всем документам и файлам, в том числе и к досье клиентов, а также функцию по замораживанию любых операций, связанных с деньгами либо имуществом в случае возникновения подозрений в отношении клиента на предмет его причастности к финансированию терроризма или экстремизма.

Более того, в опубликованных правилах указывается список клиентов, чья деятельность автоматически попадает в разряд подозрительных. Среди них: иностранные граждане, включая иностранных публичных должностных лиц, их близких родственников и представителей, иностранные финансовые организации, организации игорного бизнеса, а также лица, предоставляющие услуги либо получающие доходы от деятельности онлайн-казино за пределами Казахстана, лица, предоставляющие туристские услуги, а также иные услуги, связанные с интенсивным оборотом наличных денег, страховые (перестраховочные) организации, страховые брокеры, осуществляющие деятельность по отрасли «страхование жизни», лица, осуществляющие деятельность в качестве страховых агентов, лица, осуществляющие посредническую деятельность по купле-продаже недвижимости, религиозные объединения и так далее. При этом в правилах уточняется, что список включает в себя вышеуказанных лиц, но не ограничивается ими. Чем чреваты эти правила и могут ли они стать рычагом влияния на определенных людей, не имеющих отношения к финансированию терроризма? Об этом корреспондент ИА REGNUM побеседовал с казахстанским юристом Даулетом АБЖАНОВЫМ.

ИА REGNUM: Даулет, скажите каково ваше общее впечатление от этих правил и какую юридическую оценку вы можете им дать?

Этот документ разработан на основании действующего уже с 2010 года Закона о ПОДФТ. Согласно этому закону, банки и прочие финансовые организации, нотариусы, адвокаты и некоторые другие субъекты (их называют субъектами финансового мониторинга) обязаны иметь соответствующие правила внутреннего контроля. Проект документа, о котором вы говорите, как раз устанавливает требования к этим правилам платежными организациями, например, Qiwi. Аналогичные требования имеются ко всем другим субъектам финансового мониторинга. Такие документы очень схожи, различаются лишь с учетом специфики рода деятельности. По сути, документ конкретизирует положения закона.

Что тут сказать? Государство продолжает усиливать контроль за финансовыми потоками участников денежного оборота. Печально то, что финансовые организации превращаются (если уже не превратились) в проводников государственной политики по ужесточению такого контроля, утрачивая доверительный характер взаимоотношений со своими клиентами.

ИА REGNUM: Что вы имеете в виду?

Возьмем, к примеру, банки. Во все времена в основе отношений между банкирами и клиентами лежало доверие. Это доверие и в плане профессиональных качеств банкира, и в плане его деловой репутации. Если хотите, это даже доверие на эмоционально-психологическом уровне. Любому клиенту важно знать, что все операции с его деньгами — это большая тайна, которую банкир обязан хранить. Если же клиент знает, что вся или почти вся информация о его деньгах будет передаваться на сторону или собираться в отдельную папочку для кого-то, то какое же здесь будет доверие? Но хуже всего то, что подрывается доверие клиентов не к конкретному банку или финансовой организации, а ко всей банковской и финансовой системе в целом.

ИА REGNUM: В данных требованиях говорится, что финансовые организации должны будут создать спецподразделения по ПОДФТ, обладающие практически безграничным доступом. Чем это чревато для клиентов?

Доступ не будет безграничным. Согласно проекту, у соответствующих работников будет доступ, необходимый для выполнения своих функций, и порядок предоставления такого доступа будет определяться внутренними нормативными документами платежной организации, в которых можно будет прописать механизм контроля за такими работниками. Но вы правы в том, что сотрудники подразделений ПОДФТ будут обладать конфиденциальной информацией. Однако потенциально риски неправомерного использования такой информации существуют всегда во всех финансовых организациях. К примеру, любой операционист в банке имеет доступ к счетам клиентов и потенциально может распорядиться такой информацией незаконно. Это вообще большая головная боль любой финансовой организации — предотвратить неправомерное использование информации своими работниками. Задача любой организации — предотвратить или уменьшить такой риск. Полагаю, что работники подразделений ПОДФТ должны быть под особым вниманием с точки зрения внутреннего контроля. А клиентам остается только надеяться на порядочность финансовой организации и ее работников.

ИА REGNUM: А что вы скажете о тех лицах, которые могут вызвать, согласно правилам, подозрения? Действительно ли они представляют угрозу? И не станут ли эти требования очередным рычагом давления на неугодных?

Я в принципе против субъектного подхода для определения степени риска подозрительных операций, то есть против определения групп лиц, которые можно считать потенциально опасными. Определили количественные пороги платежей, периодичность и прочие признаки — этого должно быть достаточно. Но чтобы подозревать кого-то только лишь из-за статуса, например, из-за статуса иностранного гражданина — это, на мой взгляд, неверно. Эта ситуация с иностранными элементами мне напомнила советский подход, когда в каждом иностранце подозревали резидента иностранной разведывательной службы. И, кстати, желтые номера автомашин иностранных граждан, существующие по сей день — это все тоже оттуда, из времен советского КГБ: так легче следить за ними. Неужели все, кто попал в этот список, являются потенциальными пособниками терроризма и отмывания нелегального дохода? На мой взгляд, это неправильный подход, он дискредитирует любую деятельность всех, кто отнесен к зоне «повышенного риска».

Что касается опасений давления на неугодных. Бороться и с теневой экономикой, и с терроризмом, разумеется, необходимо. Вопрос в том, какие методы можно использовать ради этой борьбы. Другая сторона вопроса — нельзя допустить того, чтобы под прикрытием такой борьбы ущемлялись гражданские и социальные права, ведь на борьбу с терроризмом или теневой экономикой можно списать все, что угодно: получение контроля над конкурентами, пресечение финансирования оппозиционных движений и так далее.

ИА REGNUM: В списке операций, подверженных высокому риску финансирования терроризма, значатся платежи без открытия банковского счета отправителя денег на сумму, превышающую 500 тысяч тенге (100 тыс. руб.), платежи с использованием электронных денег, превышающие сумму, равную стократному размеру МРП, и т.д. Означает ли это, что любое лицо, совершающее подобные сделки, автоматически становится подозреваемым в отмывании денег либо в финансировании терроризма? Не являются ли данные пункты нарушением пресловутой презумпции невиновности?

Подозреваемыми в смысле уголовно-процессуального законодательства они, конечно, не становятся. Но то, что они попадают в поле зрения органов финансового мониторинга — это факт. Юридический статус таких лиц никак не определен: они не подозреваемые; проверяемыми субъектами тоже не назовешь, поскольку как таковая публичная проверка не осуществляется, клиент даже не знает, что по нему ведется финансовый мониторинг. Отсюда следует, что правовые возможности клиентов по защите своих прав и интересов достаточно ограничены.

ИА REGNUM: Поясните это, пожалуйста.

Судебный контроль в системе финмониторинга практически отсутствует. Права клиентов по защите своих имущественных интересов тоже существенно ограничены. Например, банк отнес какой-то платеж клиента к подозрительной операции, уведомил орган финмониторинга, а тот, в свою очередь, распорядился такую операцию приостановить. Впоследствии выяснилось, что операция вполне законная, никакого отмывания денег не было, террористов не финансировали. Но клиент-то понес убытки из-за того, что платеж вовремя не провели, контрагент неустойку еще насчитал. Однако закон говорит, что ни банк, ни орган финмониторинга не несет ответственность перед клиентом за убытки. Есть проблема в правовой защите клиентов, одним словом.

ИА REGNUM: Тем не менее закон предусматривает порог для признания операции подозрительной …

Количественный порог должен быть, без него никак. Вопрос в том, насколько такой порог адекватен потенциальной угрозе терроризма или отмывания денег. Ведь чем ниже порог, тем больше охват финансового мониторинга, тем больше лиц и операций подпадают под контроль государства. Ну уж точно не пятьсот тысяч тенге (около 96,5 тыс. рублей). Впрочем, это мое субъективное мнение.

ИА REGNUM: Указывается также, что в случае возникновения подозрения организация вправе провести углубленную идентификацию (проверку) клиента. При этом для организации проверки достаточно сомнений у сотрудников ПОДФТ. Насколько это правомерно с юридической точки зрения?

С точки зрения Закона «О противодействии легализации», это правомерно. Закон в статье 5 дает право субъектам финмомниторинга осуществлять надлежащую проверку клиентов даже при наличии сомнений у его работников. Но это очень расплывчатые основания для проверки.

ИА REGNUM: Достаточно ли, на ваш взгляд, этих требований и правил для пресечения финансирования терроризма?

Мне сложно судить об эффективности данных мер. Но для меня очевидно следующее: во-первых, система финмониторинга в таком виде имеет оборотную сторону медали — снижение уровня доверия клиентов к финансовым институтам; во-вторых, ни в коем случае нельзя допустить контроль за денежными потоками в иных интересах, кроме как указанных в Законе о ПОДФТ; в-третьих, правовой механизм защиты интересов клиентов в рамках ПОДФТ фактически отсутствует.